Исследование о судебной власти в ЛР

3 марта 2010 года в Латвийском университете состоялось обсуждение исследования "Резервы увеличения и укрепления независимости и эффективности судебной власти".

Руководитель исследования — профессор, заведующий кафедрой теории и истории права ЛУ Санита Осипова, исследователи — Айгар Струпиш и Айя Риеба. На обсуждении присутствовали все (!) высшие должностные лица судебной власти Латвии — от министра юстиции до генпрокурора, известные судьи, адвокаты, представители академических кругов… Автор: Виктор Авотиньш
Может быть, столь широкое представительство высших чинов судебной власти на обсуждении есть свидетельство того, что хотя бы эти руководители плюс цвет юристов–интеллектуалов наконец–то созрели для совместных действий по качественному изменению судебной системы. Я был рад тому, что именно профессионалы условно молодого поколения, по–моему, были на обсуждении наиболее точны и деловиты в своих характеристиках судебной власти как системы. Также похвально намерение Юридической комиссии Сейма (В.Муйжниеце) привлечь исследователей к работе комиссии, использовать выводы исследования. Например, в подготовке текста поправок к закону о судебной власти. Я считаю, что дефицит академического уровня до сих пор, особенно во время последних созывов, был очевиден во всех проявлениях Сейма. Возможно, в некоторых отраслях этот уровень днем с огнем не сыщешь, но о юристах пока такого не скажешь.

Исследование можно найти и прочесть, например, на сайте www.latvijasnotars.lv. Я попытаюсь дать тут выборочное представление о том, что же открыли исследователи, к каким выводам они пришли. В основном отдавая предпочтение тем проблемам, которые ощущают на себе не только представители судебной власти.

Cсылка из Википедии (понятие судебной власти): http://ru.wikipedia.org/wiki/Судебная_власть

По–моему, поставленную цель — найти скрытые резервы в действиях судебной власти, которые позволили бы с минимальными ресурсными затратами навести порядок в деятельности судов, определить эффективность судебной системы, — исследование достигло. Лучше, чем кому бы то ни было, это, конечно, видно юристам. Потому что, как было сказано в ходе обсуждения, исследование не открывает им новую Америку, а лишь обобщает идеи, которые "витают в воздухе судебной власти".

Основа сюжета — нехватка бюджета

"Отправной точкой сегодня, безусловно, является то, что исполнительная власть имеет слишком большое влияние на власть судебную. Это проявляется и в компетенции министра юстиции, и в подчинении судебной администрации исполнительной власти. Это проявляется в том, что законодатель полностью, стопроцентно контролирует бюджет судов" (А.Струпиш, "Неаткарига", 19.02.2010).

"Почему судебная власть у нас не организована? Потому, что независима у нас не судебная власть, а судьи. Важно, чтобы независимость судей не стала произволом. Конечно, у нас нет такого, что приговоры судов совершенно нельзя прогнозировать. Но если в судах Германии итог можно прогнозировать процентов на 90, то у нас этот процент гораздо ниже. У нас нет единой судебной системы, и потому независимость судебной власти проявляется как независимость отдельных судей" (С.Осипова, "Неаткарига", 19.02.2010).

Авторы в начале исследования цитируют Монтескье: "Из самой сути вещей следует, что для предотвращения злоупотреблений властью необходимо, чтобы она находилась под надзором. Политическая свобода подчиненных есть своего рода душевный покой, который следует из убеждения человека в том, что он в безопасности. Ради обеспечения такой свободы правительство должно быть создано таким образом, чтобы люди не боялись друг друга. Свобода не может существовать, если законодательная и исполнительная власть сконцентрирована в одних руках. Свобода также не может существовать, если судебная власть не будет отделена от исполнительной".

Очевидно, проблема слияния властей крепко допекла наиболее продвинутых юристов. На мой взгляд, до того допекла, что отсутствие нормальной, деловой коллегиальности между разными ветвями власти воспринимается уже как угроза профессиональному достоинству в принципе.

Например, разве в нормальной ситуации допускалась бы и обсуждалась возможность составления бюджета судов и т. п. исходя не из принципов пользы дела, а из амбиций исполнительной власти? "Вопрос о бюджете очень серьезный. И сегодня его следует уладить таким образом, чтобы не было давления со стороны законодательной и исполнительной власти на судебную и чтобы судья одновременно сохранил возможность вершить независимый суд. Следует создать осмысленную процедуру, при наличии которой судебная власть должна обосновать, но и исполнительная власть должна аргументировать, почему она говорит "Нет!". А не просто… ах, это, знаете ли, слишком много! В конце концов судебная власть никогда не приходила просить денег для того, чтобы купаться в них. Следует найти сбалансированный механизм, как властям говорить друг с другом" (председатель Юридического бюро Сейма, Г.Кусиньш. "Неаткарига", 19.02.2010). На обсуждении исследования руководитель департамента из бюро омбудсмена А.Дравниекс подчеркнул, что финансовые потоки лежат в основе всего. Он считает, что суды должны участвовать не только в распределении, но и в создании бюджета. Тут он указал на некий риск. А именно: создание бюджета — политический процесс, а в политическом процессе раздаются политические обещания. "Чего бы такого могла пообещать судебная власть? — иронизировал господин Дравниекс. И спросил: — Как сделать финансовые потоки достойными?" Например, как в Швеции, где полагаются на традиции. Но так как отношение к традициям у нас становится все уродливее и уродливее, мы на них полагаться не можем. Мы можем попробовать как в США, где бюджет судебной власти обеспечен законодательным путем через фиксированное финансирование, которое в процессе переговоров по составлению бюджета изменению не подлежит.

Опрошенные в ходе исследования судьи признали составление бюджета судов главным рычагом влияния исполнительной власти на суды. Многие из них предложили, чтобы этот бюджет составлялся не правительством, а внутри самой системы. По подобию бюджета Сейма.

Палка о двух концах

Исследователи проблемы подчеркнули, что независимость судов — это палка о двух концах. А именно: независимость судов не является самоцелью. Она средство для осуществления основных прав человека — права на справедливый суд. Если суд это право не гарантирует, независимость служит лишь самим судьям. То есть находится в противоречии с интересами общества.

"Независимость судей плотно связана с компетенцией судей и человеческим их соответствием должности. Иначе независимость вершения суда может быть использована как щит против требований общества объяснить, почему суд вершился именно так".

К такому выводу авторы пришли, оценивая негатив в работе судов и судей. Бывает, что даже разные составы одного и того же суда не то что по аналогичным, но даже по практически идентичным делам принимают существенно отличающиеся решения. Тут–то и видно, что судьи бывают независимы настолько, что даже опытный юрист не возьмется прогнозировать итог выносимого ими приговора.

Это тот случай, когда независимость граничит с произволом и выходом за всякие рамки самоконтроля. Авторы, ссылаясь на респондентов, говорят, что некоторые судьи по отношению к участникам процесса пренебрегают элементарным приличием. Разбрасывают по залу в ходе рассмотрения дела поданные суду его участниками документы; отпускают замечания относительно фамилий или названий фирм участников; орут на людей; поучают, как участникам следовало поступать; уже по ходу заседания поддерживая одну из сторон или высказываясь о вине до оглашения приговора, ведут себя необъективно и т. п. Такие случаи судьям, судебной системе чести не делают. А ведь на обсуждении говорили: судьи — это элита судебной системы.

А судьи — кто?

Общество вправе рассчитывать на законную и единообразную судебную практику, судебное разбирательство и их культуру. Поэтому, с одной стороны, должна быть обеспечена независимость судов, а с другой — осуществляться внешний и внутренний контроль за тем, чтобы независимость не превращалась в произвол и вседозволенность.

Не получили поддержку предложения отобрать у Сейма право назначения судей на должность. С целью уменьшить зависимость судебной власти от законодателя. Зато рекомендуется функцию карьерного продвижения судей передать от Сейма Совету юстиции. Значит, оставить за Сеймом лишь начальное утверждение судей, остальную их карьеру отдав в руки самоуправления судебной системы. Я тут, глядя на нашу культуру властного общения, усматриваю некую опасность замкнутой кастовости, но авторы считают, что таким образом будут исключены любые спекуляции влиянием на судей, месть им со стороны депутатов за решения, которые задевают партии или их интересы.

Так как нормативное регулирование по обеспечению независимости у нас адекватно, все зависит от личности судьи, его культурного и этического уровня, чувства внутренней независимости. "Если проблемы в этом плане существуют, то их причины тщательно скрываются, ибо чаще всего связаны с нарушениями закона или даже преступлениями, включая коррупцию. Устранить эти проблемы можно лишь при помощи тщательно разработанных и профессионально использованных процедур отбора кандидатов на должности судей, а также эффективно применяя нормы судебного кодекса этики" (исследование).

Предложено разработать единые для всей судебной власти стандарты этики. "Потому как не один судья трудится. Если судебная власть работает как механизм, то и прокурору, и адвокату, и судье, и судебному исполнителю, и присяжному нотариусу все–таки должны быть присущи единые критерии этики, единое понимание закона. И вся эта система как единое целое гарантирует соблюдение прав человека, гарантированных Сатверсме" (С.Осипова, "Неаткарига", 19.02.2010).

Эффективность судопроизводства

Ей посвящена большая часть исследования. Среди прочего, например, сказано, что сроки рассмотрения дел несуразно продолжительны. Это относится ко всем категориям дел. Средний срок суммарного прохождения дела по всем трем инстанциям — от трех до пяти лет. Особо трагична ситуация с тяжбами коммерческого и административного характера, где одна из сторон — коммерсант. Эти дела, учитывая специфику коммерческой деятельности, следовало бы рассматривать в минимальные сроки. Потому что, например, длительная задержка возврата долга является угрозой деятельности не только самого коммерсанта.

Опрошенные авторами юристы считали, что процесс рассмотрения уголовного дела во всех трех инстанциях не должен длиться более трех лет (исключение — сложные экономические преступления). Крайним сроком рассмотрения гражданских тяжб назывались полтора года. Ряд респондентов считал также, что поставленная при создании административных судов цель — простой, быстрый и дешевый процесс, связанный с нарушением прав личности, — не достигнута. Зато плюсом административных судов называлась специализация судей.

Рассуждая о специализации судов и судей как средстве повышения эффективности системы, юристы разошлись во мнениях. Авторы предлагали идею специализированных судов не отвергать. А вот судья К.Беркис сказал, что в Германии наблюдается противоположная тенденция. Страна не в состоянии содержать дорогие специализированные суды и ищет возможности упростить систему, объединить несколько судов в один… Профессор А.Эндзиньш недоумевал, как удастся обеспечить специализацию судей в судах первой инстанции, если там дефицит судей как таковых. И т. п.

Дефицит судей был назван самой существенной проблемой. Упоминались случаи, когда судья во время одного процесса готовится к другому. Правда, наряду с этим упоминаются примеры плохой организации работы суда. Среди недостатков выделено сознательное или злонамеренное затягивание процесса. Особенно со стороны адвокатов. Квалификация судей признана удовлетворительной, но устами одного из респондентов сказано: "Главные проблемы создают две категории судей — неубежденные судьи и убежденные дураки". Помимо определенных законом судейских цензов (возрастной, образовательный, квалификационный, этичный), предложено ввести ценз психического здоровья.

Среди проблемных констатаций исследования весьма много и таких, которые касаются не только качества судебной системы, но и нашего с вами качества. Авторы политкорректно, ссылаясь на иностранца Николая Лумана, заметили, что в западном обществе наблюдается стремление решать зачастую совершенно не нужные или малозначительные конфликты при помощи институтов власти. Это перегружает властные институты, особенно суды. По стремлению судиться вопреки здравому смыслу общество в Латвии уже почти достигло западного уровня. Из–за штрафа в десять латов, наложенного дорожной полицией, человек готов пройти все три судебных инстанции. На обсуждении говорилось, что для некоторых судиться — хобби. Даже для людей, получивших юридическое образование. "Многие опрошенные должностные лица знают людей, у которых одновременно по несколько десятков тяжб в разных судах. Нарушения психического здоровья или чрезмерный эгоизм определяют их желание судиться" (исследование).

Многие из респондентов и участников обсуждения считали упомянутый Совет юстиции важным фактором в решении проблем системы. Основными функциями совета должны стать решения о карьерном продвижении судей как по горизонтали, так, возможно, и по вертикали; создание бюджета судов. Совет выступал бы как апелляционная инстанция по рассмотрению дисциплинарных дел судей, прокуроров, нотариусов, адвокатов, создавал бы единые для всей судебной системы критерии этики и осуществлял контроль за их соблюдением. Адвокат А.Битанс на обсуждении высказал мнение, что до сих пор перемены осуществлялись преимущественно для того, чтобы разгрузить судей и сделать процесс для них более легким. А не с целью позаботиться о защите прав людей и доступности судов.

Данные исследования показывают, что самый эффективный в Латвии — уголовный процесс, самый неэффективный — административный.

На базе мнений респондентов предполагается, что большей эффективности судебной системы способствовал бы такой порядок, при котором все дела сначала попадают в районные (городские) суды, которые являются судами первой инстанции, областные суды — кассационными, Верховный суд — апелляционным. Для этого необходимо изъять из компетенции областных судов дела, которые те рассматривают в качестве первой инстанции.

Поскольку объем и скорость старения необходимой судьям информации больше, чем в других профессиях, поддержание квалификации судей важнее даже ее повышения. Предлагается ограничить возможности обжалования дел, если их состав незначителен. Если кто–то хочет бесконечно судиться по мелочам, то это очень накладно для государства. "Реализация прав отдельного индивидуума не может стать угрозой для других или для общества", — напоминают авторы.

Все не так просто

Вряд ли судебная власть воспримет рекомендации этого исследования с единым восторгом. Уже на обсуждении некоторые предпочли не замечать, что исследование адресовано всей судебной системе (!) и прикинулись обиженными. "Наша контора этим не болеет. Не корректно нас упрекать." Надеюсь, что именно эти конторы будут передовиками в деле самоочищения и самоорганизации судебной власти. Но я бы хотел видеть на обсуждении более острую конфронтацию аргументов и контраргументов. Это бы значило, что все говорят о деле. А так наряду с теми, кто от души желал перемен к лучшему, были и такие, кто не верил, что от этих преобразований что–то изменится к лучшему. Они хотят, чтобы их оставили в покое.

В исследовании несколько раз подчеркнута миссия судебной власти: "Судебная власть — это не абсолютно автономная система, независимость судов — это государственно значимое качество судебной деятельности. Суды наделены им не в их собственных интересах, а в интересах всего общества". Обсуждение металось между единым и хуторским, единоличным восприятием этой миссии. Нет, никто прямо не сказал, мол, негоже вам заглядывать к нам через наш заборчик и навязывать нам единые критерии качества, единый (государственный) квалификационный экзамен для юристов, единообразную судебную практику, регламенты по ведению тяжб, составлению приговоров… Но мнение, что и эти благие намерения где–то застрянут, как где–то застряли, например, благие намерения 2002 года, звучало. Звучали упреки в адрес законодателя — чего тот раньше не телился. "Министры меняются, политики меняются, а дела стоят" (А.Эндзиньш).

Мне кажется, если воля самой судебной власти будет достаточно сильной и ощутимой, то и политическая воля во благо судебной системы найдется. Гораздо хуже, если сама судебная система, ее среда, каким–то тихим, закулисным, улыбчиво приторным способом опять спустит на тормозах нынешний энтузиазм, реальные идеи, которые так и не получат квалифицированного отрицания.